Андрей Деллос: «Все начинается со сказки» – MyWay

Андрей Деллос: «Все начинается со сказки»

Андрей Деллос

Андрей Деллос

Владелец Maison Dellos начинал свою карьеру как художник, но стал выдающимся ресторатором, причем едва ли не единственным, кто удостоился почетного членства Российской Академии художеств за дизайн-проекты собственных заведений. Мы поговорили с Андреем Деллосом о том, как рождаются рестораны, с чего начинается коллекционер и почему современное искусство не должно стоить десятки миллионов долларов.

- Кем вы больше себя ощущаете — художником или бизнесменом?

- Этот вопрос я себе задаю неустанно лет тридцать. И по итогам — сейчас уже, наверное, можно подводить первые итоги — получается, что я больше артовый персонаж. В противном случае я был бы на сегодняшний момент как минимум раз в десять богаче. Но я ни о чем не жалею. Конечно, строительство многих ресторанов, и прежде всего такого, как «Турандот», с точки зрения бизнеса граничит с бессмысленностью. Однако, видимо, я все-таки везучий артовый персонаж, потому что даже такое безумие, которое я себе позволял, как выясняется, все-таки приносит деньги. Я себе задавал много лет вопрос, окупится ли «Турандот». Сегодня я констатирую, что он не только окупается, но и начинает приносить прибыль. Я рассматриваю это как везение. Многие размышляют, как я так угадал — с кафе «Пушкинъ», с другими своими безумными проектами. Когда я открывал «Пушкинъ», мне говорили — кризис, голод, зачем этот дворец? Отчего было «Бочками» всю страну не застроить, раз «Бочка» так успешна? Но мне это было неинтересно. А я всегда делал то, что мне интересно.

Кафе «Пушкинъ»

Кафе «Пушкинъ», Источник: PR-служба

- То есть вы говорите о самовыражении?

- А любой мой проект — это самовыражение. Я не подстраиваюсь под клиента пока ресторан не открыт. Но как только он открывается, желание «понравиться» и услужить начинает бить через край.

- Вокруг «Пушкина» закручена целая легенда — про то, как некий екатерининский вельможа построил барочный особняк, который потом перешел к некому аристократу немцу, а тот разорился и открыл аптеку... Получается, в начале — слово?

- В начале всегда слово. Все начинается с того, что я себе самому и друзьям рассказываю какие-то сказки, истории, фантазирую. А потом это выливается в конкретный проект, в котором уже важно все — и интерьер, и атмосфера, и кухня, и сервис.

- Вы известный коллекционер антиквариата. «Пушкинъ» и «Турандот» буквально начинены уникальными старинными вещами. Когда-то вы открыли «Бабушкин сундук», потом появилась галерея «Турандот Антик». С чего начинается собиратель антиквариата?

- Я, скорее, собиратель истории искусств. А если говорить о том, что делать человеку, который решил собирать антиквариат, то для начала ему нужно в это влюбиться. Это первое и самое простое. Если этого не произошло, не надо в это дело лезть.

Кафе «Пушкинъ»

Кафе «Пушкинъ», Источник: PR-служба

- Влюбиться абсолютно во что угодно?

- Ради Бога! У меня есть приятель, который, как сумасшедший, уже четвертый дом обставляет в ненавистном для меня стиле модерн. Но я к этому совершенно спокойно отношусь, потому что он в это влюблен. С моей точки зрения, домики получились довольно депрессивные, поскольку модерн в общем декадансный, депрессивный стиль. Но рано или поздно, я уверен, он от этого устанет и перейдет на следующий этап.

У коллекционирования есть три составляющие. Первое — это любовь, как правило, до гроба. Второе — знания. Когда есть о чем поговорить. У нас сегодня не так много тем, о которых можно было бы поговорить. А это колодец без дна. И третье — постоянное движение по этапам. У меня, например, так случилось, что вначале я влюбился в Ренессанс, который я обожаю по сей день. При этом для меня никогда не существовала греко-римская античность. Я понимал ее силу, но, возможно, именно из-за этого ее боялся. А сегодня я в нее влюблен. И рикошетом стал интересоваться тем, в чем никогда в жизни не мог бы себя заподозрить — неоклассикой. Вот видите — это постоянное движение, ты ни секунды не стоишь. Поэтому вначале надо влюбиться. Потом разбить лицо об стол, купив несколько неправильных вещей, — не надо этого бояться, это тоже часть пути. Потом — начать что-то читать и с кем-то консультироваться. А дальше начинается сплошной праздник.

- Блошиные рынки, антикварные салоны, аукционы?

- Начинается поиск сокровищ. Он может происходить и на Christie's, и на Sotheby's. Недавно мой приятель купил столик эпохи Людовика XIV — самый красивый предмет мебели из Версаля, который я когда-либо видел. Он его купил за копейки на Christie's в Нью-Йорке при стечении громадного количества дилеров и экспертов. Этот столик просто никто не «увидел» в куче. Чтобы такие вещи не упустить, надо обладать глазом и знанием. Путь к этому уровню очень захватывающий.

Ресторан "Турандот"

Кафе «Турандот», Источник: PR-служба

- А во что же вы влюбились? Что было первым для вас?

- Первая влюбленность у меня была, когда моя мама тащила на помойку потрясающей красоты булевский комод XVIII века. На его место она поставила жуткий столик на трех ножках, в стиле 1960-х. Вот тогда это ощущение потери меня и накрыло.

- Вы его не взяли с помойки?

- Я пытался, но мама была категорична. Она была модницей, считала, что это рухлядь. Мы с бабушкой стояли, тихо плакали, потом ушли. А комод исчез с помойки в секунду, конечно.

- Можно ли сказать, что начало дворцу «Турандот», в интерьерах которого представлено французское барокко, было положено уже тогда?

- Я скажу так — этот случай меня толкнул на изучение истории искусств, причем фанатичное. Еще в школе я в этом весьма неплохо разбирался. А уже в институтские годы вполне мог поддержать разговор и с хранителями, и с профессурой. Сегодня у меня во Франции иногда идут прямо кровавые разборки с рядом известных экспертов. И в немалой части я их выигрываю. Скажу почему. У меня взгляд шире — благодаря чисто советской манере подготовки специалистов. В той же Франции или Англии, например, все очень узко специализированы, а у нас в основном штамповали интеллектуалов. Мы знаем, может, и не глубоко, но широко, по всей поляне.

Ресторан "Турандот"

Кафе «Турандот», Источник: PR-служба

- Это хорошо?

- Я отвечу так. Для человека, который всю жизнь проведет клерком за столом, — это смерть. А для человека, который претендует на большее, — это счастье. Там штампуют людей-пекарей, людей-сапожников, людей-плотников и прочих. Я, например, сейчас забираю детей из английской школы, потому что понимаю — они взяли от нее все, что было нужно, и дальше из них будут делать потрясающих секретарей и мелких функционеров. Мне как русскому человеку это просто скучно.

- А как вы их дальше будете развивать?

- Вширь.

- Судя по всему, вы не любите современное искусство, если даже о модерне отзываетесь с неприязнью.

- Ну, извините, я достаточно долго профессионально занимался современным искусством и даже жил за счет его продажи — я имею в виду свои работы. Но я вам приведу слова моей дочери-революционерки, которая, конечно, восстала против классических вкусов папы (что нормально, потому что она сама пишет и делает это очень талантливо) и упилила в Лондон изучать современный дизайн. На третьем году обучения она ко мне пришла, долго пристально в меня вглядывалась и потом сказала: «Знаешь, может, ты не так и не прав в том, что все-таки они нас дурят». Я был очень рад, что дочь сама до этого дошла.

- Вы считаете, дурят?

- Конечно. И тем более это не может стоить десятки миллионов — я имею в виду первые имена в современном искусстве. Это не просто идиотизм. Это плевок в лицо человечеству. Но — это их право. Правда, современное искусство я замечательно использую там, где мне необходимо «убрать свой уголок цветами», в том же ресторане «Оранж 3», например. Современный стиль в прикладном выражении я вполне принимаю.

Ресторан "Оранж 3"

Кафе «Оранж 3», Источник: PR-служба

- Не раз приходилось слышать фразу «Пока не накатишь, современное искусство не поймешь».

- Это нормальная обывательская точка зрения. Потому что эксперты говорят, что современное искусство надо изучать, надо понимать концепцию... Более того, многие заявляют, что оно гораздо более наполнено и высоконаучно, нежели реалистическое искусство XVII, XVIII, XIX веков. Скажу так: я изучал его достаточно долго, но почему же у меня ощущение то же — что, «не приняв, не поймешь»? Приведу один пример: у меня в Нью-Йорке есть друг Гарри Маклоу, который владеет 25 небоскребами и собирает современное искусство. И вот стоим мы в его огромной белоснежной квартире в Плазе и смотрим на два пластмассовых пылесоса, что висят на стене. И Гарри мне долго объясняет, почему левый, зелененький, стоит миллион двести долларов, а правый — бордовенький — миллион восемьсот. И я, с одной стороны, борюсь с зевотой, а с другой — с мускулами лица, чтобы просто не заржать и не обидеть человека, которого очень люблю. Тем более что он от всего сердца мне это рассказывает. Для меня это язык инопланетян. Слава Богу, что есть люди, которые это любят, и их много. Но большинству из художников все равно хочется задать детский вопрос «А рисовать-то ты умеешь?». Такой вопрос ни в коем случае нельзя задавать в среде экспертов — вам прочтут целую лекцию по этому поводу. Поэтому я его никогда и не задаю, хоть иногда напрашивается. Как и в любой сфере, в современном искусстве тоже есть талантливые люди, но, к сожалению, в нем уж слишком много того, что называется «мулька», «кунштюк». Этот эпатажный элемент — сбить с ног — присутствует настолько часто, что я понимаю — со мной играют. Вот только правила этой игры мне кажутся довольно дешевыми.

- Когда-нибудь эта игра закончится, и начнется другой поворот.

- Да все начнется. Будет какой-то другой поворот. Но вот в этой нынешней концептуальной пурге можно провести много времени. Я отвечу почему. Дело в том, что начиная с 1980-х годов, то есть уже 30 лет, искусство принадлежит не художнику, а профессиональному дилеру. Сегодня искусство — это искусство дилеров. А кто такой дилер? Бизнесмен-функционер. И он мне объясняет, что я должен любить, а что нет. Он «запускает» художника. Откуда я это знаю — меня самого так «запускали» в Париже. И мне известны все способы, которые при этом используются. В том числе выкуп за чудовищные деньги твоих работ на аукционах. По сути дела это жульничество. Мне это не нравится.

- То есть если бы вы не оставили карьеру художника, то вынуждены были бы встраиваться в эту систему?

- Я бы не остался художником. Все равно ушел бы в «прикладнуху». Потому что здесь, по крайней мере, мне не стыдно. Потому что использование современных инструментов и приемов дает мне возможность создавать среды. А что меня в итоге интересует как дизайнера — прежде всего создание среды.

Ресторан "Оранж 3"

Кафе «Оранж 3», Источник: PR-служба

- Созданные вами «Пушкинъ» и «Турандот» — это ручная работа?

- Да, это сплошной хенд мейд.

- Но почему все-таки реальный дворец кажется ценнее? Потому что за ним «пыль веков»?

- А вы точно знаете ценность дворца? Это зависит от взгляда. Передо мной на блошином рынке стояла американка, которая возмущалась, что за комод XVIII века просили сорок тысяч евро. Она говорила: «Да мне такой новый сделают за пятерку». Она считает, что новый дороже. Так что все зависит от подхода. Я шучу, конечно.

В искусстве вопрос подлинности — один из главенствующих. Именно этот вопрос мы обсуждали прошлой осенью — когда меня приняли в Академию художеств, что для меня было очень лестно. Но я создавал не подделку под старину — в том-то и дело! Если у меня в «Пушкине» и «Турандот» все состарено — так у меня вообще все состарено, и в «Бочке», и в «Шинке». Патина дает возможность грезить, когда ты видишь объект. А лобовой цвет не дает такой возможности, он сразу проставляет все точки над i. Это просто прием смягчения палитры. В принципе «Турандот» и «Пушкинъ» — абсолютно авторские работы. И ценность их, возможно, будет расти с годами. Они создавались, как вино, а вино должно набирать во времени. Подделки, копии XIX века вещей XVII века на сегодняшний день ничего не стоят. А авторские работы XIX века стоят очень дорого. Почему? Потому что быстро пробежали эти сто с лишним лет. Время вообще быстро бежит.

- Академия «Турандот», с ее лекциями по истории искусств, камерными концертами классики и уроками по этикету, кажется «вишенкой на торте» вашего дворцового проекта.

- Появление Академии было логично. Ее инициаторами стали сами люди, которые к нам привыкли ходить много лет, начиная с «Кафе Пушкинъ». Сама среда сформировала определенное сообщество, что-то сродни клубу. Когда «Пушкинъ» только появился, туда захаживали и «братки». Но они там не прижились. Среда вытесняет тех, кто в ней не органичен.

- Недавно в «Пушкине» было презентовано новое меню под названием «Сказки Пушкина». Это как-то связано с премьерой одноименного спектакля Роберта Уилсона в Театре Наций?

- Да, оно создавалось специально, чтобы гости имели возможность дополнить впечатления, полученные в театре, гастрономическим спектаклем в исполнении шеф-повара Андрея Махова.

- В театре авангард, а у вас классика?

- В принципе да. Но не совсем — это фантазии повара на тему сказок Пушкина.

- А ваше авиаменю как-то отличается от обычного?

Да, конечно. Наше авиаменю — это полноценный ресторан на борту, что означает, прежде всего, хенд мейд. Вы можете заказать блюда русской, китайской, японской — любой кухни из наших ресторанов. И по вкусу, и по подаче они не будут отличаться от тех, к которым вы привыкли. Конечно, эти блюда сделаны немного иначе — с учетом того, как изменяется восприятие вкуса на высоте. Но технологические тонкости вам не будут заметны.

Мы провели громадную исследовательскую работу в этом плане. И эта работа дала свои результаты. Но, главное, мне же легко контролировать качество, потому что летает громадное количество моих знакомых. Чуть что не так — они сразу звонят и в лоб говорят, что думают. Последнее время растет количество комплиментов, да и просто благодарностей. Обороты растут — несмотря на кризис. И потом этим просто интересно заниматься. Хотя бы из-за того, что я тоже люблю поесть в транспорте.

- Готовы ли вы ради нового гастрономического ощущения лететь на край света?

- Нет. Я скажу сразу — у меня есть один знакомый ресторатор из Лондона, который ради одного только блюда готов был пересечь Тихий океан. Вот так куда-то лететь — у меня на это просто нет времени. Немало открытий чудных происходит и в Европе, и в Америке, но для этого не стоит срочно отрываться. Я фанатик, влюбленный в кухню. Но достаточно самоуверенный фанатик. У меня уже много лет нет ощущения, что где-то трава зеленее, небо голубее, а вода мокрее. Потому что я столько доказательств получил, что мы отнюдь не худшие, а возможно, даже в списках лучших, — что это дает некую уверенность. Мы столько вкалывали не на жизнь, а на смерть, для того чтобы выйти на этот уровень, что сегодня можно иногда самодовольно погладить себя по брюшку. Вопрос только в одном — чтобы не заснуть, не заскучать. А этого со мной не произойдет никаким образом — это просто не моя натура. У нас невероятное количество планов и здесь, и за рубежом. И все они очень интересные.


Андрей Деллос родился в 1955 году в Москве в семье архитектора и певицы. Окончил в 1976-м Московское художественное училище памяти 1905 года по специальности «художник-реставратор», затем строительный факультет МАДИ, позже учился в Институте иностранных языков им. Мориса Тореза и на курсах переводчиков-синхронистов при ООН. В 1987 году уехал во Францию, через шесть лет вернулся в Россию и вместе с Антоном Табаковым открыл свои первые проекты: дискотеку «Пилот»и клуб «Сохо». Сегодня империю Maison Dellos составляют рестораны «Кафе Пушкинъ», «Турандот», «Шинок», «Бочка», «Оранж 3», «Фаренгейт», кондитерская «Кафе Пушкинъ», сеть кафе «Му-Му», ресторан Betony в Нью-Йорке, две кондитерские и брассери Cafe Pouchkine в Париже, компании Dellos Air Service, Dellos Catering, Dellicatering, Dellos Delivery, цветочная галерея «Турандот», антикварная галерея «Турандот Антик», ювелирный салон Buccellati, магазин антикварных редкостей «Сундук» и центр косметологии «Посольство красоты». Андрей Деллос коллекционирует предметы декоративного искусства эпохи Ренессанса.

ПОХОЖИЕ СТАТЬИ

Крутые виражи Бориса Ротенберга

29 марта в Сочи пройдет стартовый этап Чемпионата и Первенства России по картингу. О секретах п...

ПОДРОБНЕЕ

В «Зарядье» покажут плакаты Маяковского

В Подземном музее парка «Зарядье» с 20 июля по 27 августа пройдет выставка «Владимир Маяковский...

ПОДРОБНЕЕ