Владимир Рыбальченко родился в Кустанайской области (Казахстан) в 1957 г. Окончил ЛГУ им. А.А. Жданова по специальности геофизик. После университета работал младшим научным сотрудником в Ленинградском НИИ «Вектор». В 1987–1994 гг. – глава кооператива «Орион». В 1995– 2002 гг. – президент ЗАО «СевероЗападная угольная компания». С июля 2002-го – гендиректор ОАО «КАД – Ленобласть». С декабря 2011 – депутат Законодательного собрания Ленобласти 5-го созыва. С 2013-го – владелец ЗАО «Северные реки». С 2015-го – глава Farlows (Лондон).
Владимир, как рыбалка вошла в вашу жизнь? Судя по фамилии, ваши предки были рыбаками?
Рыбачу я, сколько себя помню. Я вырос на реке Тобол в Казахстане, и вся моя жизнь до 17 лет, пока я не уехал в Ленинград поступать, была связана с ней. Моя фамилия происходит от украинского слова «рыбаль», то есть «рыбак». Дед по маме тоже носил «рыбью» фамилию – Килькинов. Он был страстным рыбаком, что, конечно, на меня сильно повлияло. Правда, тогда были другие способы рыбалки – бредень, сачок, верши. Но у меня с самого начала была удочка – простая поплавочная. Сейчас я рыбачу совершенно иначе. Предпочитаю нахлыст («флай фишинг»).
Значит, это увлечение у вас с детства?
Наверное, оно просто у меня в генах – как и у всех, кто любит рыбалку. Но называть рыбалку увлечением не совсем верно – это скорее страсть.
А в чем суть нахлыста?
Этот способ был придуман в Англии. Ему более 500 лет. Чем он отличается от любой другой снасти? Способом доставки приманки до рыбы. В спиннингах это тяжелая блесна, в поплавочных удочках – грузило, а в нахлысте – шнур. Приманкой служит муха – любое связанное изделие, имитирующее насекомое, рыбу, креветку, краба и т. д. Я освоил этот способ рыбалки довольно поздно, более 20 лет назад. Я и раньше знал о нахлысте. Но тогда у нас в стране для него еще не было снаряжения. Кстати, минут через десять после того, как мне показали, как забрасывать шнур, я поймал этим способом рыбу. С тех пор лососевых рыб я никогда не ловлю спиннингом.
Хорошо, вы забрасываете шнур с мухой. И что дальше? Чем интересен этот вид ловли?
При поклевке у вас возникает контакт с рыбой. Вы же касаетесь пальцем шнура, поэтому сразу чувствуете поклевку. Вы можете и не видеть рыбу, тянуть ее со дна. Но когда она тронула приманку на конце шнура – вы сразу это чувствуете. Разница в ощущениях между рыбалкой на спиннинг и нахлыстом – огромная. Это как, простите за сравнение, секс с презервативом или без него.
Я знаю многих людей, например, англичан, которые никогда не ловили иначе, кроме как нахлыстом. Но не считаю это правильным, потому что иногда нахлыст попросту неэффективен: например, когда вы ловите окуня, щуку или судака с большой глубины. В таких случаях я перехожу на спиннинг. А на зимней рыбалке со льда нахлыст принципиально невозможен.
Любую ли рыбу можно ловить нахлыстом?
Да почти любую. Тех же щуку и окуня на мелководье я ловлю нахлыстом. Есть еще невероятно разнообразная и азартная тропическая рыбалка на океане и в джунглях. Океанская рыбалка – это настоящая охота. Вы ходите по «флэту» (океанское побережье, которое заполняется водой при приливе и обнажается при отливе. – Прим. ред.), когда он покрыт водой по щиколотку, и сначала видите рыбу, а потом подаете ей приманку. И вы видите ее атаку! Это очень вдохновляет.
Главные трофеи, за которыми я еду на океан, – это GT (giant trevally, эту рыбу еще называют каранксом), триггерфиш, милкфиш, пермит, барракуда, тарпон, снук, бонфиш.
GT очень сильная рыба, ее первые рывки ужасны. Триггер, милк и пермит очень осторожные, их трудно поймать, это очень желанные, престижные трофеи. Вершиной рыбацкого счастья, безусловно, является пермит. Он невероятно нервный, и обычно у рыбака есть только одна попытка соблазнить пермита приманкой. У меня в активе пока один пермит, поймал в этом году в Мексике.
А какая рыбалка в джунглях?
Чаще всего я рыбачу в реках Амазонии. Основные объекты рыбалки – гольден дорадо, пикок (павлиний окунь), паку, пиранья – кстати, очень вкусная рыба, ее мы иногда изымаем специально для гриля.
Получается, вы рыбачите по всему миру?
Сейчас мою программу рыбалок условно можно назвать кругосветным рыболовным путешествием. К сожалению, его нельзя совершить буквально, потому что для рыбалки есть сезонность. За год все успеть не получается, буду пробовать за два. Хочу посетить все лучшие рыболовные нахлыстовые места мира. Эту программу я посвятил 175-летию рыболовного магазина Farlows, который возглавляю, и своему 60-летию. Кроме того, мы сейчас стартуем с проектом Farlows travel – компания будет организовывать туры на лучшие места рыбалки и охоты в мире.
Тема рыболовных туров популярна?
Конечно. Тем более что Farlows – бренд с очень высокой репутацией, это икона нахлыста.
Сколько могут стоить такие туры?
По-разному. Диапазон очень широкий. Один из самых дорогих – на Кольский полуостров. Там топовая неделя рыбалки по принципу «поймал – отпустил» стоит 21 тысячу долларов. В низкий сезон в разы дешевле, хотя у рыбака все равно есть шанс поймать очень крупную рыбу. Такие цены – не от жадности. Слишком высокие расходы. Все завозится вертолетом – вилки, ложки, хлеб, еда, горючее для дизелей и т. д. Клиентов тоже доставляем на вертолетах.
А как получилось, что вы стали сотрудничать с Farlows?
Пожалуй, я начну с рассказа о «Доме для лосося». Это уникальный проект англичанина Питера Пауэра. В 1998 году он взял в аренду четыре реки, которые впадают в Баренцево море: Харловка, Восточная Лица, Рында и Золотая; организовал охрану рек от браконьеров и создал рыболовные лагеря.
В чем особенность этих рек?
Большинство рек Кольского полуострова являются нерестовыми для атлантического лосося, которого у нас называют семгой. Атлантический лосось распространен от Португалии, где его мизер, до Исландии, Англии, Шотландии, Скандинавии, России – чуть ли не до Обской губы. Но именно на Кольском полуострове семга сохранилась лучше всего – благодаря строжайшей охране в советское время.
Вот как!
Да. За ловлю семги несли уголовную ответственность. Когда началась перестройка, первыми пришли на эти речки и первыми создали рыболовные лагеря иностранцы – американцы и англичане. Они принесли очень высокую культуру организации этих лагерей: ресторанная еда, отсутствие грязи на реках, комфортное жилье для клиентов.
Лагеря на Рынде и Харловке, по версии журнала Forbes, входят в десятку лучших в мире. Про них пишут так: «Они дают людям счастье.»
Там вы и познакомились с Питером Пауэром?
Я впервые приехал туда на рыбалку в 2009 году. В мой приезд на следующий сезон он завел разговор о том, чтобы я купил у него эти лагеря. Так я оказался владельцем «Дома для лосося» (ЗАО «Северные реки». – Прим. ред.). Безусловно, для меня это не бизнес. Прошу прощения за высокопарность, это скорее миссия. Наша задача – сохранить эти реки в их первозданном виде.
Как вы решаете эту задачу?
Здесь два главных направления – сохранение тундры и охрана рыбы. На наших реках вы не найдете даже фантика от конфеты. Мы не срубили ни одного дерева. Мы не трогаем камни по берегам рек. У нас не используются тягачи или квадроциклы, так как они нарушают поверхностный слой тундры. Нам удалось организовать очень эффективную охрану семги. Раньше много случаев браконьерства было в море во время хода семги на нерест в реки. Я построил катер, который ходит со скоростью под 100 км/ч, содержу команду, взял на себя жизнеобеспечение этого катера, отдал его Рыбоохране. И браконьерство в море сократилось в разы. А на наших реках оно почти сведено к нулю.
В ваших лагерях действует принцип «поймал - отпустил». Значит, рыбаки не могут взять себе из улова ни одной рыбы?
Нет.
И даже попробовать ее нельзя?
Даже при таком гуманном способе ловли, как нахлыст, рыба иногда смертельно травмируется. Но и тогда рыбак ее взять не может. Гид приносит ее в столовую. Из нее делают сашими или стейки.
Первых рыб, когда я только начинал ловить нахлыстом, мне было очень непросто отпускать. А теперь мне жалко, если вдруг я не могу рыбу оживить. Иногда реанимируем ее по часу: массажируем, ставим против течения. Семга во время вываживания бьется до последнего. Именно поэтому она и ценна как трофей – из-за своей борьбы.
Для рыбалки на Кольском полуострове есть сезонность?
Да, конечно. На наших реках сезон начинается на последней неделе мая и заканчивается второй неделей сентября. В середине сезона мы делаем перерыв на две недели, чтобы дать рыбе отдохнуть. В наши реки около 85% рыбы заходит весной, около 15 – осенью.
На северных реках вы выпускаете пойманную семгу. А где же вы добываете рыбу?
Например, на Чудском озере, где у меня загородный дом, я ловлю окуня. На мой взгляд, это самая вкусная рыба. И универсальная. Она хороша в ухе, она фантастически вкусная жареная, неплоха вяленая. В Чудском озере окунь – настоящий деликатес, потому что там уникальная кормовая база – снеток.
Ваши самые любимые рыбные места?
Для меня рыбалка № 1 – семга на наших реках. На втором месте зимний подледный лов на Чудском озере, Ладоге, Кольском полуострове. Это очень азартная рыбалка – рыба бьет в руку. На третьем – тропическая рыбалка.
На приеме у короля Швеции, посвященном защите балтийского лосося.
Давайте снова вернемся к Farlows. Как же состоялся ваш альянс с легендарным лондонским магазином?
Когда я впервые был на нахлыстовой рыбалке на реке Варзуге – это Терский берег Кольского полуострова, там самое большое стадо атлантического лосося в мире – то встретил там рыбака по имени Брайан Фрател, который оказался директором по рыбалке знаменитого магазина Farlows. Он и сейчас там работает, вот уже более 40 лет, обслуживал принца Чарльза, многих знаменитых людей. Тогда я и представить себе не мог, что стану его шефом! Большинство клиентов наших рыболовных лагерей – англичане. Они пригласили меня в Лондонский нахлыстовый клуб, где прежде никогда не было русских (и до сих пор там только двое русских – я и мой старший сын Владимир). Это элитарный клуб. Когда я впервые был на заседании как член клуба, за нашим столом из 12 человек было восемь лордов. Сейчас все они приглашают меня в гости – кто на охоту, кто на рыбалку. Кстати, на наших реках побывали Эрик Клэптон, Тед Тернер, в следующем году планируется приезд королевских особ. На одной из таких вечеринок ко мне обратились акционеры Farlows с предложением возглавить этот магазин.
Для меня большая честь стать хранителем такого уникального бренда. Farlows – самый старый в мире магазин по продаже снастей для нахлыста.
Сегодня по франшизе уже открыты магазины Farlows в Петербурге и Москве. В наших планах – магазины в Германии и Нью-Йорке.
Ваши дети – а у вас, я знаю, четверо сыновей – унаследовали вашу страсть?
Владимир, Иван и Александр – точно рыбаки, Михаил менее к этому расположен. Кстати, младший, Александр, которому 5 лет, уже поймал свою первую рыбу – конечно же, нахлыстом. Это была достаточно крупная кумжа, более килограмма. Больше всего его поразило, что ее трудно вытащить. Он думал, что это как в мультике «Маша и медведь».
