ФОТО: SHUTTERSTOCK.COM
Проект под названием «Художники и коллекционеры – Русскому музею. Дары. 1898–2019. Избранное» собрал около 1500 предметов от 564 дарителей. Экспонаты распределили хронологически. За древнерусским искусством, а также произведениями XVIII века и эпохи ампира следует отправляться в Михайловский замок. В Корпусе Бенуа показывают искусство второй половины XIX – первой половины ХХ века. Мраморный дворец открыл свои залы для работ, созданных начиная со второй половины ХХ века до наших дней. А вот в Строгановский дворец отдельно вывели печатную графику и декоративно-прикладное искусство. За один день все не обойти. Однако предусмотрен специальный билет на выставку, действующий в течение трех дней с момента первого визита.
Так кто же были те люди, которым Русский музей обязан ценностью своей коллекции?
Императоры
Александр III. ФОТО: RUSMUSEUMVRM.RU
Хотя ГРМ основан в 1895 году, уже после смерти Александра III, считается, что основу музея заложил именно он. По легенде, когда император купил с выставки в Академии художеств полотно Генриха Семирадского «Фрина на празднике Посейдона», а затем приобрел еще и картину Ильи Репина «Николай Мирликийский освобождает от смерти трех невинно осужденных», – тогда и пришла ему идея создать музей национального искусства. (Никто и не знал тогда, что конкурировать ему придется с галереей, которую тихо собирал в Москве купец Третьяков с отнюдь не царским бюджетом.) Среди других приобретений Александра III – «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» Репина и «Христос и грешница» Поленова. (А еще «Последний день Помпеи» и «Девятый вал», правда их на выставку из основной экспозиции перетаскивать не стали.)
Василий Поленов. «Христос и грешница». 1888 г. ФОТО: RUSMUSEUMVRM.RU
Сын Александра, Николай II, собственно основатель Русского музея, вкладывал туда вещи не только как представитель государства (например, перемещая из Эрмитажа тематически неподходящее), но и как частное лицо.
Николай II. ФОТО: HISTPOL.PL.UA
На счету его даров, например, гуашь Валентина Серова «Петр II и цесаревна Елизавета на псовой охоте», работы Василия Верещагина «После удачи» и «После неудачи» и др. А мать Николая, вдовствующая императрица Мария Федоровна, преподнесла музею портреты своих детей Ольги и Михаила кисти Серова. Пусть он и сказал однажды про Романовых: «В этом доме я больше не работаю», однако его значение для русской культуры царская семья прекрасно понимала.
Княгиня
К этому же этапу формирования коллекции относятся дары княгини Марии Тенишевой – одной из самых крупных меценаток той эпохи, создательницы мастерских в Талашкино (одного из горнил русского стиля в декоративно-прикладном искусстве), спонсора журнала «Мир искусства». Княгиня долгие годы собирала графику и именно ее, включая рисунки Венецианова, Кипренского, Брюллова, Айвазовского, Шишкина, Федотова и многих других авторов (всего 470 предметов), музею и преподнесла, причем еще до его официального открытия.
Мария Клавдиевна Тенишева. ФОТО: IDEALTOICH.RU
Будучи художницей-любительницей, Тенишева умела разглядеть подлинные таланты. Она не пропускала выставки Общества русских акварелистов, приобретала лучшие работы современников и щедро делилась с Русским музеем новыми порциями первоклассной графики. В том числе листами Серова, Левитана, Врубеля, Бакста, Билибина и многих других художников, которые благодаря ей достигли известности. Среди подарков имеется и акварельный портрет самой Марии Тенишевой за мольбертом, кисти Репина. Кстати, судьба княгини после революции сложилась достаточно благополучно – она сумела эмигрировать и дожила до 1928 года в относительном достатке.
Лесопромышленник
Имя мецената Митрофана Петровича Беляева сегодня помнят только историки русской музыки, поскольку объектом его интересов была именно она. Сам неплохой скрипач, он собирал вокруг себя более одаренных музыкантов, и из его камерных «пятниц» с музицированием вырос «Беляевский кружок» композиторов, возглавляемый Римским-Корсаковым. Беляев помог получить образование многим юным талантам, покупал дорогостоящие инструменты, а некоторых попросту кормил, правда сохраняя инкогнито: через Попечительный совет для поощрения русских композиторов и музыкантов. Даже его друг, влиятельный критик Стасов, ежегодно вручавший премию имени Глинки за лучшие музыкальные произведения, не знал, кто был ее анонимным учредителем. Этой премии были удостоены 26 человек, в том числе и Чайковский.
Митрофан Петрович Беляев. ФОТО: EXPOSITIONS.NLR.RU
Как-то Беляев заказал Репину четыре портрета своих друзей – Глазунова, Бородина, Римского-Корсакова и Лядова. С годами они стали портретами не просто друзей, но и знаменитых русских композиторов. К тому же было очевидно, что эти работы имеют общенациональное значение и как произведения живописи. Беляев завещал их Русскому музею, куда они и попали в 1904 году вместе с крайне удачным портретом самого мецената, также написанным Репиным.
Ученый-баллистик
Профессор Борис Николаевич Окунев, создатель отечественной науки баллистики, внесший колоссальный вклад в повышение обороноспособности СССР, был еще и увлеченным коллекционером.
Борис Николаевич Окунев. ФОТО: RUSMUSEUMVRM.RU
Известна история о том, как в 1950-м он помог вдове Кузьмы Петрова Водкина вернуть из Швеции выставку работ художника, застрявшую там с 1914 года. Из благодарности вдова живописца предложила Окуневу купить за символическую сумму либо «Купание красного коня», либо «Богоматерь Умиление злых сердец».
Профессор посовестился брать «Купание…» и выбрал вторую. И вот зря, наверное, думают сотрудники ГРМ – «Умиление» теперь у них, а более знаменитый шедевр через третьи руки достался Третьяковской галерее!
Кузьма Петров-Водкин. «Богоматерь Умиление злых сердец». 1914–1915 гг. ФОТО: ARMMUSEUM.RU
Среди других шедевров, перешедших в Русский музей по завещанию ученого, – «Арлекин и дама» Константина Сомова, «Парижское кафе» Бориса Григорьева, а также «Катька» Владимира Лебедева. До Окунева, кстати, эта работа принадлежала Анне Ахматовой, но поэтесса ее не любила и старалась от нее избавиться.
Коллекционер Борис Окунев – один из ключевых дарителей. Он завещал Русскому музею 300 работ из своего собрания
Кондитер
Важная часть собрания ГРМ – отдельный Музей Людвига, созданный в 1990-е годы благодаря чете известных немецких меценатов, основой благосостояния которых был кондитерский бизнес. Петер и Ирена Людвиг облагодетельствовали не только нас – открыли несколько музеев в Германии, а также в Будапеште, на Кубе и в Пекине, пополнили своими вкладами коллекции уже существующих европейских арт-институций.
Петер и Ирена Людвиг. ФОТО: LUDWIGSTIFTUNG.DE
Людвиги подарили ГРМ то, что музей ни за что не смог бы купить сам, особенно в 1990-е – работы Пабло Пикассо, Энди Уорхола, Джеймса Розенквиста, Роя Лихтенштейна, Ансельма Кифера, Жан-Мишеля Баскии, гиперреалистов, а также русских нонконформистов, включая Эрика Булатова и Илью Кабакова. Благодаря этому дару Русский – теперь единственный музей в России, где можно увидеть интернациональное послевоенное искусство мирового уровня, утверждают сотрудники ГРМ.
Энди Уорхол. Портрет Петера Людвига. 1980 г. ФОТО: RUSMUSEUMVRM.RU
Действительно, таких первоклассных работ, как «Руины» Роя Лихтенштейна, «Портрет Петера Людвига» Энди Уорхола или «Банановое мороженое на дегустации» Класа Ольденбурга, в других музеях страны не найдешь. Созданию этой экспозиции в Мраморном дворце предшествовали интриги – в течение десяти лет шли сложные переговоры, и Петер Людвиг колебался, не отдать ли это собрание московскому Пушкинскому музею.
Музей Людвига, разместившийся в мраморном дворце, – дар Петера и Ирены Людвиг, семьи немецких промышленников
Тем более что как раз накануне открытия в 1995 году российские власти сделали несколько резких заявлений по поводу того, что трофейное искусство никогда не будет возвращено в Германию, и на Людвига начали давить его соотечественники – мол, с какой стати он так расщедрился для этих русских. Однако меценат оказался стойким к нажиму – и в результате мы стали обладателями великолепного художественного наследия.
О самых интересных выставках, концертах, аукционах и других значимых событиях из мира искусства и спорта читайте в MY WAY.
