Как вы попали в «Стрижи»?
Начнем с того, что мне повезло попасть на авиабазу в Кубинку. Я окончил одно из лучших летных училищ – Черниговское высшее военное училище летчиков – и по распределению попал в Московский военный округ. Конечно, я знал, что Кубинка – это такая авиационная мекка, что здесь много серьезных летчиков служило. В послевоенное время Кубинку курировал Василий Сталин, отсюда выполнялись все показы на Красной площади. Каждый выпускник училища старался попасть сюда. Но только на Кубинку направляли пилотов 1 класса, а из училища мы выходили пилотами без класса. В тот год в качестве эксперимента главнокомандующий Военно-воздушными силами Ефимов взял пятерых выпускников, и меня в том числе. Мы его доверие оправдали: прошли отбор и теоретически, и практически. И доказали, что в Кубинку можно брать пилотов и без класса.
И растить на месте?
Да. Что и произошло. Ну а раз мы здесь выросли, то перейти отсюда в какой-то другой полк или послужить в каких-то других местах не получилось бы – слишком много инструкторского труда и всего остального в нас было вложено, и отправлять таких пилотов в обычный боевой полк практически невозможно. Так что всю свою сознательную летную жизнь я провел здесь, на Кубинке.
А разве была у вас альтернатива? Ведь в сознании многих сама Кубинка – символ высшего пилотажа.
Если брать пилотажную подготовку, то альтернативы почти нет. У нас единственный центр высшего пилотажа в России, который непосредственно занимается одиночными и групповыми полетами. Альтернативой мог стать центр боевого применения и летной подготовки. Но там другие задачи ставятся. Ну и еще очень много наших офицеров перешло в отряд космонавтов. Это была альтернатива для людей, которые хотели в космос.
Вы не хотели?
Если честно, нет.
А почему?
Потому что я очень хотел пилотировать истребители – МиГ-29, Су-27. А космос – это что-то другое.
Может, в космосе не чувствуешь машину?
Ну а какая там машина? Там другие задачи. Там все-по-другому: орбита, невесомость. Хотя в истребителе невесомость тоже присутствует. Здесь можно даже большие перегрузки испытывать, чем в космических кораблях.
Но это же, наверное, очень тяжело?
Конечно. Физическая подготовка должна быть очень хорошая. Не секрет, что даже для поступления в училище истребителей проходишь жесткий медосмотр. Если ты не спортсмен, туда не поступишь, поверьте мне.
Понятно. Но вам такие перегрузки нравились?
Ну было, да. Я же много отлетал здесь. Только 16 лет был ведущим пилотажной группы «Стрижи». Мы посетили не один десяток стран, везде выступали на очень высоком уровне. Составили серьезную конкуренцию нашим друзьям-империалистам.
А со своими коллегами, «Русскими витязями», тоже конкурируете? Кто круче?
Как вам сказать? Мы решаем одни и те же задачи. И летаем совместно. Мы создали этот знаменитый «кубинский бриллиант» – когда девятка (пять Су-27 и четыре МиГ-29. – (Прим. ред.) выполняет все фигуры высшего пилотажа. Но мне все-таки кажется, что у «Стрижей» больше драйва.
За счет чего это достигается? Психологический фактор влияет?
Обязательно. Психологическая совместимость в группе должна быть в первую очередь. Это же одна команда. Мы должны чувствовать плечо друг друга. Конечно, стараешься подобрать пилотов, чтобы они понимали друг друга – не только в воздухе, но и на земле, были одним целым.
Помимо демонстрации мастерства и показов техники, у пилотажной группы же есть и другие задачи?
Конечно. Мы сопровождаем самолеты руководителей нашей страны. И не только нашей. Мы, например, сопровождали самолет королевы Великобритании. И самолет американского президента. Кроме того, занимаемся специальной инструкторской подготовкой пилотов.
Вы были ведущим группы с 1991 по 2007 год. А что было потом? Читала, что в 2008-м вы ушли из армии.
Да нет, не ушел. Я отлетал 26 календарных лет. Считаю, что это достаточно прилично. Но у меня случилась такая история – мы взлетели с аэродрома в Перми и попали в стаю чаек. К сожалению, пошел отказ двигателей. Я катапультировался, потерял самолет. У меня был серьезный компрессионный удар позвоночника. После 30 дней реабилитации я еще практически год отлетал в «Стрижах». А потом было принято решение – либо оставаться в группе и закончить авиационную службу, как говорят, на каталке – когда тебя увезут с аэродрома. Или спокойно продолжать летную работу в другом качестве, как инструктор – чем я и занимаюсь. Но я не списывался, я еще летаю. И не только на маленьких самолетах, но и на вертолетах любого класса.
Но с тех пор вы в показах не принимаете участия?
В показах – нет. Но в непосредственной подготовке к таким праздникам, как 9 Мая, 25-летие «Стрижей», День авиации, – конечно, участвовал и участвую. А группы – и ту, что сейчас летает, и ту, которая летала ранее, от первого до крайнего летчика – я приглашал и готовил.
Есть ли какой-то тест или вопрос, который вы обязательно задаете будущим «стрижам»?
Конечно. «Готов ли ты работать в пилотажной группе?» Иногда бывают такие пилоты, которые чисто для себя, для самоутверждения, делают один полет в группе, а потом говорят: «Ну все, я добился, чего хотел, показал, что я это могу». И до свидания. Кому-то важна слава, а кому-то тщеславие – сделать полетик. Поэтому мне всегда хотелось пилотов вызвать на серьезный разговор – узнать, зачем они хотят в группу.
Но не все же признаются?
Ну да. Но есть такая наука психология. Можно вычислить человека. Можно с ним просто поговорить, можно напугать. Можно с ним сходить в ресторан, пообщаться, когда язык развяжется.
А летчики могут себе позволить..?
Не всегда, но могут. Мы ведь такие же люди, как и все.
Все-таки, кажется, что летчики – не как все. Что-то в вас есть такое...
Тайна какая-то?
Конечно. Во-первых, не каждый может летать. Многие вообще боятся высоты.
Но и у нас кто-то боится высоты, кто-то не любит больших перегрузок. Но, знаете, хочется себе все-таки доказать, что ты это можешь, что это серьезная профессия, что ты пересилишь себя и будешь летать на больших перегрузках. Знаете, на одиночном пилотаже перегрузки – 8–9 единиц. К этому надо готовиться.
А женщина может попасть в группу «Стрижи»?
Конечно. У меня в команде была девушка-летчица Светлана Протасова. В Кубинке были летчицы. Сейчас, к сожалению, их нет. В этой профессии девушки иногда не уступают мужчинам.
Значит, если женщина на корабле – к несчастью, то в небе – наоборот? А, кстати, есть ли у летчиков какие-то приметы, суеверия?
Очень много. Например, никогда нельзя летать в новой обуви. Если черный кот дорогу перебежит, обязательно подожду. Или бывает, когда заканчивается какой-то вид подготовки или первый раз что-то запускается, то на поле кладут пачку «Казбека», которую самолет должен переехать колесом. А потом эти сигареты дарятся всем, кто участвовал в подготовке, хотя пилоты – люди особо не курящие. Одно время стали класть «Мальборо», но потом решили, что это как-то непатриотично. Так «Казбек» и остался.
Чтобы не терять мастерство, пилоту нужно летать каждый день?
Не каждый. Для пилота 1 класса есть свои правила – все прописано в инструкции. Достаточно одного-двух полетов в неделю.
А как тренируются летчики, чтобы сделать какой-то сложный пируэт на авиашоу?
Сейчас очень много качественных тренажеров, симуляторов, которые на том же МАКСе показывают. К нашей радости, наша промышленность делает великолепные тренажеры – для любых самолетов. Вводишь программу и сиди тренируйся – идет и имитация перегрузок, и картинка того, как ты двигаешься в небе, и т. д.
А как же групповой полет?
Да сейчас есть даже виртуальные пилотажные группы. И чемпионаты проводятся – мира и России. Мне доводилось у них быть судьей. Люди летают в группах – но только на электронных самолетах.
Неужели это интересно?
Для них да. Да и для нас тоже – в определенном смысле. Кто-то становится истребителем, училище закончив, а кто-то – вот так.
Говорят, «Стрижи» – самые непревзойденные в мире летчики. Это действительно так?
Поверьте мне, профессионалов достаточно и за границей. Есть великолепные пилотажные группы, те же английские «Красные стрелы». Чем мы берем? У нас более современная техника, боевые машины-истребители. А они на боевых не летают. Но мы выступаем так же зрелищно. На всех международных салонах занимали только призовые места. Никогда пятое или четвертое место, всегда или Гран-при, или второе.
Интересно, а вас когда-нибудь пытались перекупить?
Да. Это было очень давно – когда такое нельзя было озвучивать даже самому себе. В 1997 году в Таиланде. Предлагали большие деньги. Но я патриот своей страны. И по сей день им остаюсь.
Я читала, что скоро у «Стрижей» будет новая техника, МиГ-35.
Я тоже читал. Все эти самолеты ждут уже давно. Я их ждал, когда летал. Но сейчас что-то должно наконец произойти. Если пилотажные группы пересадят на новые машины – Су-30, Су-35, МиГ-35, – поверьте, мы еще лучше летать будем, еще зрелищнее. Нас будут еще больше любить.
