ФОТО: Depositphotos
В разговорах стало не до пауз. На выручку самому бездарному собеседнику спешит погода. При этом полемика в целом сводится к древнему, но актуальному монологу Хазанова о том, что «во вторник в Люксембурге солнечно, а в деревне Гадюкино – дожди». С дождями в Москве порядок. Лило вчера, льет сейчас, плеснет и завтра. Плюс нету лета. Нету настолько, что страшилки о глобальном потеплении кажутся то ли тонкой издевкой, то ли толстым троллингом. Отсюда повод лишний раз осознать, насколько особ наш путь.
Не молчат и ученые, ведь их открытия и статьи – в общем, тот же разговор. «К 2100 году два миллиарда человек станут климатическими беженцами», – сулит жару и подъем уровня океана профессор Корнелльского университета Чарльз Гейслер. «Через 80 лет Австралия полностью перейдет в тропическую климатическую зону, а юг Европы станет тропическим!» – подхватывают эксперты ресурса Universal-Sci. Ужас, конечно, ужас. Но, когда общая московская прохлада подкреплена плановым отключением горячей воды, мысль о тропическом климате не лишена приятности.
Но где они, тропические перспективы? Хотя бы намек? «А они уже, считай, были», – как бы говорят нам исследователи из Колорадо и их российские коллеги. По мнению доктора Линн Харви, весной нагрев атмосферных слоев развеял серебристые облака, которые являются гарантом теплого лета. «А где нагрев?» – не унимаемся мы, такового не припоминая. «Нагрев есть, да не про нашу честь», – вздыхает Роман Вильфанд, ведущий российский синоптик и автор мема «циклоническая депрессия». Он сулит нам 10 холодных лет, обеспеченных арктическими ветрами, которые упорно не хотят дуть в Европу.
Думать о таком дисбалансе грустно, и разнообразия ради изучаем альтернативные версии. Согласно одной, например, виновник холодного лета – китайский спутник «Мо-Цзы», который, кружа на высоте в 6000 м, телепортирует квантовые частицы, и наши аномальные холода – прихотливый побочный эффект. Как известно, в К итае делается все – логично, что теперь и погода (что характерно, плохонькая).
И только вариант певца Розенбаума, предположившего, что непогодой мы обязаны инопланетной климатической бомбе, внезапно внушает повод для оптимизма. Поскольку доказывает, что перебои у нас возможны со всем, но не с яркостью поэтической мысли. Она, как подтверждает пример Пушкина (жары, комаров и оводов не любившего), лишь крепнет в холода. Не тряситесь и не нойте. Пишите стихи.
